Я отворачиваюсь к окну, пытаясь отвлечься на мелькающий за ним лес. Елка, елка, береза... Тропинка... Знак... Елка, елка, елка... Может, попросить остановиться? Вряд ли согласится. Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к холодному стеклу. На какое-то время мне удается даже задремать, но потом мне кажется, что запах лука и шашлыка пропитал даже всю мою одежду, которой я зажимала лицо. Поэтому я отлипаю от окна и открываю глаза.
— Открой окно, Егерь, пожалуйста.
— Простыть хочешь? Не-а. На улице холодина. Мы почти приехали, сейчас тормозну и приоткрою щелочку подышать морозом.
— Тут жутко вон... — я осекаюсь и взвизгиваю, когда тело со мной рядом внезапно молча и резко садится, как покойник в гробу из фильма ужасов.
— Э...Слщщ...Пщ... — едва ворочая языком и покачиваясь, пытается оно что-то сказать. Егерь бросает на него взгляд в зеркало заднего вида, пока я пытаюсь отодвинуться куда-нибудь подальше. Черт знает, что оно выкинет.
— И че тебе, Рома? Очухался?
— Плблб... — снова издает неразборчиво тело и тянет руку к Егерю, активно размахивая ладонью. — М! Мм! МММ!
— Да че те надо, не пойму?! Говори внятно, а не мычи!
— П...Па...Плб...ПА-КЕТ! Буэ! — тело по имени Рома издает звук, словно его вот-вот вытошнит и зажимает рот рукой. У меня от этого темнеет перед глазами, и я сгибаюсь пополам. Тот самый момент, когда последняя соломинка сломала спину слону.
— Бу...ээ...
— Вас там что, тошнит?! — Егерь в ужасе разворачивается. — Эй, вы, двое! Да ешкин кот! — он тянется свободной рукой к пакету, в котором лежат контейнеры, вытряхивает их и швыряет кусок целлофана нам на голову. — Нате, блин, не запачкайте салон!
— Егерь, он воняет... — едва не плачу я, понимая, что могу оконфузиться прямо в машине, если он не проветрит салон. Рядом громко рыгает Рома, ухудшая и без того катастрофичную ситуацию.
— Там был шашлык, чем он воняет-то?
— Егерь... — пытаюсь я вбить в эту дубовую голову, что не всем по вкусу запах шашлыка и лука, особенно в беременность, как меня скручивает очередной приступ и мы с очнувшимся телом дружно издаем ужасающие звуки.
— Твою мать. — ругается Егерь. — Вон уже наши стоят, потерпите, а! Ща доеду, выйдете, потошните на травку.
Он вдавливает педаль газа в пол, набирая скорость, а спустя несколько минут тормозит, зарулив куда-то на обочину.
Дальше я помню плохо. Вроде бы Егерь что-то говорит нам, отстегнувшись и выскочив из машины, а я едва не плачу, когда вижу, что за дверью с моей стороны почти вплотную оказывается ствол дерева. Потом мы с телом по имени Рома вываливаемся наружу через его дверь. Кажется, он еще умудряется как-то поддерживать меня и ободряюще хлопать по спине, пока нас обоих выворачивает.
Если бы знала, что он такой душка - не боялась бы сидеть рядом.
— Нормально ты, да? — полушепотом спрашивает меня он, отдышавшись, и я киваю. Он снова хлопает меня по спине. — Хорошо, отлично. Давай это... Буэ!
Его снова скручивает. Теперь приходит моя очередь держать бедного парня, поглаживая его по спине.
— Даня, скотина... чтоб ты подох...Накачал чем-то...
Я оглядываюсь по сторонам, пока Рома прощается с содержимым своего желудка. Вокруг почти ни души, только с одной стороны вырублено целое поле, похоже, под застройку, а с той, где мы притормозили, стоит одинокий коттедж с высоким забором. Судя по стройматериалам, лежащим возле него - он еще находится в процессе постройки.
Егерь что-то бурно обсуждает с толпой других мужчин, жестикулируя. Затем они уходят в этот коттедж, а когда снова появляются, я ахаю. Кто-то из них ведет заплаканную девушку, на плечи которой накинуто пальто, но я вижу, что под ним она в одних шортах и футболке. А Егерь и еще один мужчина тащат Даниила, один вид которого вызывает у меня дрожь, напоминая об Эмире.
Его лицо все в крови, и он, кажется, в отключке. Только когда они подходят ближе, я замечаю, что Даниил все еще в сознании.
— Ром, кресло разложи. — командует Егерь тому, с кем меня дружно только что тошнило. Он выпрямляется, выдохнув, и вытерев рот, а потом коротко кивает, пнув открытую дверь и залезая в машину по пояс.
— Разложил. — произносит он, вылезая через полминуты. Судя по невнятной речи, язык его еще плохо слушается. Он смотрит на Даниила, висящего на плечах у Егеря и второго мужчины, и наклоняет голову. — Коньки не отбросил еще? Ща я ему...
— Слышь, сядь! Тронешь - помрет. Иди лучше в дом прибрать там помоги.
— Не-е. — подает голос второй мужчина, имени которого я не знаю. — Там хватает помощников. Пусть с Даней в больницу отправляется и прокапается лучше. Гля, у него какое лицо желтое. Походу, печень тогось.
Рома хватается за свое лицо, а я смотрю, чувствуя, как колотится хаотично сердце, на Даниила, который нехотя открывает глаза.
— Скорую... вызови. — выдыхает хрипло он, а Егерь нежно похлопывает его по плечу.
— Сейчас довезем тебя сами до больницы, не надо сюда скорую. С ними менты выедут. Если что - говори, что в драку влез. Мы тут приберемся пока, чтобы тебя не посадили.
— Нет... оставь здесь. Пусть... посадят.
— Чего? Ты поехал, Дань?
— Эмир... убьет.
— Да ни хрена. Ты Морозова грохнул, молодец. Эмир не дурак, допрет, что к чему. Ты, конечно, накосячил немного, но ради такого дела...
— Нет, я... Нет...
— Дань, ты че?!
— Я не... об этом...Я Лие все... про Эмира рассказал.
— Ой все, заткнись. — цыкает Егерь, и, перехватив поудобнее Даниила, запихивает его на заднее сиденье. Из машины доносится его недовольное бормотание. — Порет какую-то хрень, достал уже всех.
— Морозов... умер? — растерянно спрашиваю я в пустоту, но второй мужчина обращает на меня внимание и даже усмехается.
— Ага. Наш Рембо его покромсал. Хочешь глянуть? Я как зашел, охренел...
— Валь, ты дебил? — из машины выглядывает Егерь, пока я таращу глаза, получив такое восхитительное предложение. — Она беременная, вообще-то.
Мужчина по имени Валя дергает плечом.
— Ну, сорян. Как-то не учел... Ладно, бывайте. — он разворачивается и сваливает, будто бы застыдившись, а я провожаю его взглядом.
Конечно, я беременная... Но ,если честно, за сегодня случилось столько всего, что у меня даже нет сил падать в обморок от шока. Честно говоря, я даже не чувствую дискомфорта в животе. Только хочу ужасно спать.
— Лия, ты с сестрой Дани садись в машину позади. — кивает Егерь на черный “Мерс”, а я растерянно смотрю на него.
— Почему?
— Во-первых, я в больницу, а вас двоих ко мне отвезут. Во-вторых, если Даня коньки по дороге отбросит, то хоть не при тебе. Для беременной это будет лишний стресс.
Я молча разворачиваюсь и иду к соседнему автомобилю.
Пожалуй, обойдусь и без дальнейших объяснений. На сегодня мне хватает и этих.
Лия
Лия
С той ночи проходит чуть больше недели.
— Пап, все в порядке. — говорю я одним утром по телефону, глядя в окно, за которым заснеженный двор. — Я у друзей. Как надоест - приеду домой. Может, сниму новую квартиру... — услышав, как отец с шумом втягивает воздух, готовясь к возмущениям, я морщусь и убираю заранее от уха телефон и зажимаю динамик рукой.
После того, как он увидел новости об Эмире, и происшествии в доме Морозова, мне ежедневно выносили мозги.
Про смерть Морозова, кстати, в новостях упоминали вскользь, совершенно не так, как о Ямпольском. Все списали на какую-то известную банду грабителей, которая ворвалась в очередной одиноко стоящий дом, решив поживиться, но наткнулась на охрану и хозяина, убили их и подожгли все, пытаясь замести следы.
Однако, папу было не провести. Видимо, он прекрасно знал, кто такой Морозов и об их отношениях с Эмиром, и как-то сложил два и два. Или поспрашивал подробности у своих бывших коллег.
Я медленно выдыхаю, возвращая себе самообладание и убираю с динамика ладонь.